Кэролайн Макхью. Искусство быть собой

Общество становится сильнее, когда каждый из нас становится личностью. Посмотрите на известных, уважаемых, прекрасных людей. Я говорю не только о состоятельных людях, а скорее о тех, кто ставит перед собой достойные цели и приходит к ним. Что у них общего? Да ничего. Они могут работать в самых разных отраслях и направлениях, у них самые разные подходы, да и цели разные.

Я работаю с людьми и корпорациями, врачами и музыкантами, политиками и балеринами, популярными и оперными певцами. Что у них общего? Каждый из них — это личность. Они рассмотрели себя и научились проявлять свой дар. Их врожденные таланты и личностные особенности помогают им на жизненном пути.

Я думаю, каждый из нас рождается целым, цельным, личностью. У каждого из нас есть нота, петь которую — дело его жизни. И у каждого эта нота своя. Часть нашей жизни уходит на то, чтобы выяснить, какая нота — ваша.

Знание о том, какая нота ваша, не означает привязанность к определенному делу. Знание своей ноты скорее помогает определить, каким образом вы исполняете любое дело, какой подход — ваш. Тогда вам под силу создать то, что окажется больше вас.

Мир велик, а мы частенько топчемся по уже известному кусочку. Это верно и для расстояний, и для масштаба наших дел.

Создающие нечто важное и большое восхищают нас, отходя от известного кусочка мира дальше, чем средний человек. Хотя бы на шаг или два дальше. Такие люди сияют, как будто в них — самостоятельный источник света.

Как я уже говорила, у ярких людей нет ничего общего. Так что вам не нужно становиться похожими на них. Наоборот! Будьте настолько непохожими, настолько индивидуальными, какими только сможете. Весь фокус в том, чтобы быть собой — и позволять остальным быть ими.

Мне хочется задать вам очень личный вопрос. Он одновременно и самый простой, и самый сложный. Что такое для вас «быть вами»?

Легче всего советовать «будь собой». Тяжелее это исполнить: понять, что это такое и как именно быть этим собой.

Я уверена, что вы много раз слышали эти слова — а может, и произносили сами. Кто-то подошел к вам вне себя от волнения, ребенок или коллега, и вы говорите в виде поддержки: «Просто будь собой».

Вот только это совершенно непросто. Вряд ли кто-нибудь всерьез хочет быть не собой. Вот только как это сделать?

Чего вы ждете от жизни?
И чего жизнь ждет от вас?

В детстве быть собой легко. Мы даже не задумываемся. Это получается само собой.

Если спросить группу четырехлетних детей, «кто из вас самый сильный?», каждый из них скажет «я». Но если задать вопрос группе семилетних детей, все укажут на одного из них. Этот — самый быстрый, тот — хорошо бегает, вот этот — с чувством юмора, тот — дерется.

В нас пробуждается сознание, и мы начинаем сравнивать и делать выводы. Одновременно куда-то уходит ощущение того, как быть собой.

Знаете, когда ещё легко быть собой? В старости.

В определенном возрасте мы становимся честнее и реже идем на уступки. Мы говорим: нет, спасибо, это я не ем, мне это совершенно не нравится. Выключите эту музыку, я не хочу её слушать. И ты мне тоже не очень-то нравишься, кстати.

Такое поведение называют «эксцентричным», но оно свидетельствует о том, что человек является собой.

Что же выходит: в детстве и в старости мы можем быть собой, а посередине вынуждены приспосабливаться и договариваться?

Я работаю с теми, кому важно проявлять себя и в середине жизни. Я обнаружила, что проявление себя находится где-то посередине, между завышенной и заниженной самооценкой.

Обе крайности говорят об ущемленном эго: иллюзия величия и иллюзия бесполезности. Они проявляются только в присутствии других людей: чтобы чувствовать себя великим или бесполезным, вам придется себя сравнивать.

Есть третий вариант: несоревновательный. Невозможно «быть собой» хуже или лучше других. У каждого — своя задача в этой области, поэтому сравнить успехи невозможно. Насколько лучше я справляюсь с тем, чтобы «быть собой», чем кто-то другой с тем, чтобы быть им? Невычислимо.

Вы знаете Джилл Скотт? Я хочу рассказать о том, как она ответила на соревновательный вопрос. Джилл согласилась сниматься в документальном фильме. Режиссер-француз задает ей вопрос перед выходом на сцену: «Только что пела Эрика Баду. А вы волнуетесь, выходя после неё?».

Джилл смеется: «Я — Джилл Скотт, я сочиняю стихи и пою песни. У каждого из нас — своя магия. Мою нельзя сравнить с её. И наоборот. Я делаю то, что умею. Чего мне волноваться?».

В таком подходе много свободы и мало трагедии. Подходит ли он вам?

Кстати, «вы» — это нечто составное. Сейчас расскажу.

Самый большой круг — то, что думает о вас окружающий мир. Сколько людей, столько о вас мнений. Вас втыкают в мир, словно флешку, и вы появляетесь на рабочем столе.

В своей работе я заметила, что женщины гораздо сильнее зависят от одобрения, внимания, признания — к сожалению, это путь к потере собственного мнения и замене его чужим. Отслеживайте свою зависимость от одобрения и то, как она влияет на ваше умение быть собой.

Круг чуть поменьше — то, как вы хотели бы выглядеть. Ожидания, образ, желания — этот набор уникален. Более того, он постоянно меняется. И только вы знаете о том, как именно он меняется.

Можно иметь 15-летний опыт на бумаге, а на деле повторять 15 раз один и тот же опыт. Если вы готовы к переменам, будьте готовы изменить скорость своей жизни.

А если вы не готовы? Мир не стоит на месте. Перемены могут прийти извне.

Если вы изо всех сил цепляетесь за ушедший опыт, несчастья и неожиданности могут выглядеть катастрофой. Но они также могут разбудить человека, гуляющего во сне, привести его в чувство.

Мы все слышали такие истории: близкий заболевает, происходит катастрофа вроде 911, а может быть, в мире случается цунами или землетрясение — и вы просыпаетесь. И вы понимаете, что творится у вас внутри, что нужно сделать, что вы сами можете сделать.

Единственное, о чем я хочу здесь сказать — когда перемены приходят к вам по вашему желанию, вы вольны действовать из ситуации достаточности: пока у вас достаточно здоровья, денег, любимых людей и стабильности. Если вы дожидаетесь, пока перемены придут снаружи и заберут что-нибудь из этого списка, действовать будет уже не так удобно.

Вопрос: если бы вы стали суперменом, что именно вы бы делали?

Вам трудно быть собой без оглядки на мнение окружающих? Внешний круг может вас остановить. То, что о вас думают, то, что вы хотели бы, чтобы о вас думали, что вы сами о себе думаете… Запутанная история. Как люди с этим справляются?

У каждого из нас бывают хорошие и плохие дни. Иногда я просыпаюсь в ощущении всесилия, а иногда даже держать в руке телефон трудно. У ощущения всесилия нет причин. Это поток радости по всему телу, готовность к важным делам, радость делать и воспринимать. Но случаются и другие дни. В них нет ни радости, ни готовности, ни слов, ни сил.

Величие и бесполезность — два крайних деления на линейке эго.

Мы строим отношения с собственным эго всю жизнь. В нашем капиталистическом мире без эго не прожить.

Но эго может быть как нашим хозяином, так и помощником. Я предлагаю вам переместить его на должность помощника, разыскав золотую середину на этой линейке. Тогда даже в самой недружелюбной обстановке у вас будет внутренняя опора.

Даже в непогоду или темную ночь можно подняться выше и увидеть совершенно чистое, спокойное небо. В западном мире мы называем такую внутреннюю опору скромностью.

В самые яркие или тёмные дни мы знаем, что происходящее вокруг нас — только погода. А если подняться выше — спокойное голубое небо.

Скромность — это не думать о себе хуже, это думать о себе реже, говорит баронесса Кэмпбелл из UK sports.

«Humility is not thinking less of yourself, humility is thinking about yourself less.»
(Baroness Campbell)

Мне знаком этот подход с самого детства. Я выросла на рабочей окраине Глазго. У нашей семьи не было денег на развлечения. Мы проводили свободное время дома, к нам приходили гости. Мы переодевались и устраивали представления. Один рабочий сталелитейного становился Фрэнком Синатрой, другой — Дином Мартином. Дети тоже участвовали в представлениях: я играла на гитаре, а мои сестры пели.

Однажды мы с сестрами заигрались в своей комнате. Мама поднялась к нам и велела идти к гостям. Я заартачилась и сказала, что мне стыдно выступать перед людьми, я не хочу спускаться. Она спросила, почему мне стыдно. Я ответила, что не люблю, когда все на меня смотрят.

Мама сказала: «Кэролайн! Не льсти себе, милая. Никто на тебя не смотрит. Твоя задача — развлечь гостей».

Я почувствовала укол скромности, подобрала гитару и спустилась вниз вместе с сестрами.

Это был лучший совет в моей жизни. Неважно, насколько хорошо я пою, неважно, насколько мне комфортно быть в центре внимания — основной вопрос не в этом. Он такой: в центре ли я себя?

Где-то внутри каждого из вас есть тот «вы», который был с вами в семь лет и будет с вами в сто семь. Я провела достаточно много времени в Индии и обнаружила общее понимание, что каждый из нас — духовная личность, помещенная в физическое тело. На Западе мы чаще думаем о физическом теле, только с возрастом обращаясь к духовной стороне.

В музее Махатмы Ганди в Дели есть цитата над дверью. Так Ганди ответил на вопрос журналиста.
Ганди садился в поезд, а журналист выкрикнул вслед: «Ганди-джи! Ганди-джи! Что вы хотите сказать миру?». Ганди обернулся и сказал: «Моя жизнь — это то, что я хочу сказать миру».

My life is my message.
(Gandhi)

Ваша жизнь — это то, что вы говорите миру. Может быть, вы говорите не так громко и не так много, как великие личности, как Ганди, но ваша жизнь весьма похожа на вас.

Думая о проявлении себя, представьте себе, что такое для вас — быть живым. Что такое для вас — существовать?

Вы — это не ваши чувства и ощущения. Кто бы это чувствовал и ощущал, будь вы ими? Вы — это не то, что у вас есть или чем вы обладаете. Кто бы остался, перестань вы обладать этими вещами? Вы — не те, кто вас любит или кого любите вы. Есть кто-то глубже всего этого. Это тот «собой», быть которым можете вы и только вы.

Мы видим удивительных, сильных, самобытных людей, которых осуждают и превозносят, о которых говорят хорошо и плохо. У них достаточно сил на то, чтобы чувствовать единственную ноту, с которой они родились. Они превращают эту ноту в глагол, становясь действием.

Вот что значит не поддаваться иллюзии величия или иллюзии бесполезности.