Гибернация: новое государство

Транснациональные компании, обеспечивающие население планеты программным обеспечением и (одно во многом совпадает с другим) онлайн-сервисами, сегодня обретают власть, достаточную для того, чтобы стать конкурентами государств.

Это станет очевидным, если взять привычное нам определение государства как инструмент принуждения, «машину для угнетения одного класса другим» (Ленин) — IT, как и любые эффективные технологии, могут использоваться для создания зависимости одних людей от других. Но и противоположное ленинскому определение антимарксиста, нобелевского лауреата по экономике Фридриха Хайека — государство есть добровольная организация людей, предназначенная для защиты их самых общих интересов, присущих всем без исключения гражданам (интересы эти вполне можно отождествить с правами человека), — тоже не противоречит сказанному.

Государственная форма организации людей далеко не исчерпала исторический потенциал. Судить об этом можно по тому, что обязанность обеспечивать права человека лежит именно на государствах. Ещё один аргумент в пользу существования государств состоит в том, что конец истории, который четверть века назад предрёк Фукуяма, не наступил. В XXI веке государства продолжают конкурировать друг с другом и воевать. Нет своего государства — значит, нет защиты от чужого государства.

Сегодня благодаря IT и Интернету технологическое преимущество одного государства над другим не обязано воплощаться в военной мощи. Контролировать ресурсы и территории можно через контроль над людьми, который обеспечивают глобальные онлайн-сервисы.

Контроль этот тотален. Свежий пример — задуманный нашими соотечественниками сервис, обеспечивающий концентрацию детальной информации о здоровье людей вне зависимости от места их жительства.  От проблемы врачебной тайны в данном случае отделаются, рискнем предположить, стандартным образом: обещанием не персонализировать данные.

Но сбор медицинской информации пока стартап. А заработки и расходы людей и компаний давно контролируются извне владельцами платёжных систем.

Связи людей друг с другом и характер этих связей — стратегически ценная информация, чтобы добыть её, разведки затрачивали огромные усилия и средства — если не сейчас, то в ближайшее время будет доступна как побочный продукт сервисов e-mail и социальных сетей. Доступна, разумеется, владельцам этих сервисов. Достаточно фиксировать социальные связи впрок, ведь те, кто завтра станут влиятельными людьми, сегодня держат записные книжки, переписку и данные на серверах Google, Facebook, Microsoft, Apple, Dropbox, Whatsup и пр.

Информация течёт из Сети и в обратном направлении — к пользователям. С её помощью можно манипулировать людьми, контролируя их знания, настроения, модифицируя представления о том, что предосудительно, а что нормально. Можно формировать духовный мир людей и управлять ими. Чтобы сделать это было легче, следует минимизировать знания, а моральные ценности и духовность заменить радостью потребления и следования животным инстинктам.

Делают ли это, используя IT и Интернет как инструмент, государства? Да, конечно. Это обычное поведение государств. Для них Интернет — ещё одна эффективная технология, которая может быть использована для решения политических задач.

Необычно другое, то, что конгломерат глобальных IT- и интернет-компаний оказался обладателем столь мощных технологий, что сам стал способен конкурировать с государствами. Этот конгломерат масштабировался до уровня мировой державы, чьи граждане — все, кто пользуется Сетью, банками, компьютерами, мобильными устройствами связи.

Официальные заявления правительства США о готовности отказаться от контроля над ключевыми элементами инфраструктуры Интернета (прежде всего это функции IANA, т.е. контроль над корневыми DNS-серверами, обеспечивающими доступность доменов первого уровня) и передать их в управление неопределённой совокупности «заинтересованных сторон» (стейкхолдеров) может означать, что глобальные компании перехватят управление Интернетом. Они будут доминировать в аморфной толпе стейкхолдеров и над университетами, и над государствами (по крайней мере, над большинством государств), и над любыми иными сообществами.

Мультистэйкхолдерная модель управления Интернетом, если она будет реализована в полном объеме, т.е. сосредоточит реальные права управления Сетью, обеспечит возникновение нового трансграничного государства, контролирующего самый ценный ресурс — информацию, циркулирующую в ноосфере. Сил и средств у этого нового государства может хватить, чтобы выиграть конкуренцию с любым другим государством, традиционным.

Методы достижения новым государством мирового господства разоблачил Эдвард Сноуден. Сноуден, правда, исходил из предположения, что за тотальным, не контролируемым обществом высокотехнологичным шпионажем спецслужб стоит государство, которому он служил — США. В действительности это может быть и так. Новым гипотетическим государством будут управлять (и уже управляют) не сами глобальные IT-компании, а те, кто их создал и выпестовал. Ресурс нового государства — это триллионы долларов Vanguard Group, идеология «Горного форума» и сами информационные технологии, зарождённые и выращенные в Стэнфорде. Этот конгломерат контролирует онлайн-сервисы, трафик данных, банки, мобильные устройства — и через них людей. Главный инструмент такого контроля — накопление Big Data и технологии извлечения знаний из накопленного.

Отмена PATRIOT Act  в этом контексте может быть интерпретирована как нежелание нового государства делиться с кем-либо доступом к пользовательским данным, хранящимся на серверах глобальных IT-компаний. Американское государство после отмены PATRIOT Act перестанет вести слежку, но что помешает глобальным компаниям её продолжить, только теперь уже исключительно в интересах нового государства?

Новому государству, между прочим, ни к чему информационное общество, если понимать этот термин в смысле «общество повсеместно доступных знаний и цифровых коммуникаций». Новому государству нужны рычаги власти (функции IANA, в частности) и влияния на людей, а вместо информационного общества — «цифровое равенство».

Проекты вроде OneWeb  не случайно совершенно игнорируют вопрос «зачем?» По умолчанию считается, что Интернет — благо вне зависимости от качества (и даже степени опасности) информации, пользователем извлекаемой из Сети. Оспорить это значит впасть в ересь и навлечь на себя гнев толпы. В действительности же OneWeb, как и иные аналогичные проекты, представляет собой попытку создать средство влияния, неподвластное государствам. Последние будут не в состоянии защититься, т.е. ограничить доступ к Сети — точнее, к той её части, которую владельцы спутников OneWeb, летящих на низких орбитах, сочтут нужным открыть. Ирония состоит в том, что OneWeb, по некоторым сообщениям, намерена выводить в космос свои спутники на наших «Союзах».

Проект строительства волоконно-оптических линий связи до каждого населенного пункта в России с численностью жителей от 250 человек (по данным Минкомсвязи, крупнейший в мире проект такого рода) в этом смысле тоже небезопасен, по тем же причинам: расширение киберпространства в стране без средств управления им (как технической системой — наличие для неё внешних угроз подтвердили прошлогодние учения) и без наполнения национальными информационными ресурсами лишь расширяет возможности нового государства.

Вероятно, сказанное противоречит представлениям многих, если не большинства пользователей онлайн-сервисов о том, что в Сети хорошо и что плохо. Однако описанной нами картине ни один из известных фактов не противоречит.

Оригинал: [здесь]